Иногда хочется пошалить.
«Взрослые – это уставшие дети».
Я пишу одновременно и книгу и блог. Вчера родился фрагмент, который хочется показать вам, людям, неравнодушным к автору. Вот он:
«Порой жизнь перестает нас радовать. Обычно это случается, если ты отдал больше энергии, чем у тебя было. Или сверхнапряжение длилось слишком долго, перетекая из события в событие.
В любом случае есть шанс почувствовать себя энергетическим банкротом. И тогда возникает непростой выбор: или делать вид, что ничего не произошло (это, кстати, опасно для здоровья), или совершить перпендикулярное действие, направленное на резкое изменение ситуации. Каждый по-своему заряжает «батарейки». Я советую запитываться силой природы. Легкая неврастения – это еще не депрессия! И где-то там, за синими северными горами, текут прозрачные реки, исцеляющие любые раны. А теперь красивая история.
СОРОК ПЛЕННЫХ НЕМЦЕВ
Однажды у меня кончилась душевная сила. Земля крутилась как-то медленно и вообще не так. Ангелы-хранители сегодняшние и вчерашние в таких случаях не дремлют. Один из них напел мне старую песню Высоцкого со строчками:
«От границы мы Землю вертели назад –
Было дело сначала.
Но обратно ее закрутил наш комбат,
Оттолкнувшись ногой от Урала».
Тут я вспомнил, что всегда мечтал и никогда не бывал в Верхотурье – главной святыне каменного российского пояса, разделяющего Европу и Азию.
И вот поезд «Москва-Пекин». Едут в основном иностранцы. Перед моим носом управляющий пытается закрыть вагон-ресторан за час до обозначенного официального времени. После легкого конфликта мы находим общий язык и прощаемся до завтра.
На следующий день поезд уже подъезжает к Уралу. Я записываю поток мыслей в вечную спутницу – общую тетрадку – и из окна вагона-ресторана медитативно созерцаю скалистые кряжи, поросшие соснами. И тут, точно по расписанию, приходят ужинать сорок немцев.
Им не хватает места, и директор ресторана извиняющимся тоном просит меня переместиться за барную стойку.
Я лояльно соглашаюсь, заказываю еще один бокал белого сухого вина и продолжаю записывать мысли в тетрадку. А немцы, заказав пиво, галдят все громче и постепенно начинают травмировать и без того израненные нервы. Двадцать минут терпения – это и не много и не мало. Время вообще нелинейно.
На обиженных, как известно, воду возят. И иногда лучше не дуться, а улыбнуться. Когда подвыпивший немецкий галдеж достиг апогея, я подошел к директору ресторана:
-Можешь резко приглушить свет?
-Для тебя, конечно, могу.
-Давай, только по команде.
Свет тухнет, и я ору: «Хенде хох!» Сорок немцев – большинство из них пенсионеры с исторической памятью – послушно поднимают руки, пытаясь осмыслить, что же здесь произошло. Сцена в стиле Квентино Тарантино, но без крови. Я смотрю на них и задаю себе вопрос: «Кравцов, война давно закончилась. Ну на фиг тебе в 2015 году сорок пленных немцев на границе Урала?».
Спокойно по-английски говорю: «Это была шутка. Всем спасибо за участие. Все свободны. Добро пожаловать в Сибирь». Разворачиваюсь, беру бокал с вином и тетрадку, просто ухожу в свое купе».